Тибетское плато: трудности жизни экологических переселенцев

Скотоводы, переселившиеся в новые городские дома с пастбищ Тибетского плато, ожидали лучшей жизни, но их постигло глубокое разочарование, пишет в сетевом журнале China Dialogue научный обозреватель Гуанмин жибао Фэн Юнфэн (Feng Yongfeng).

Пастбища Тибетского плато постепенно деградируют; китайское руководство возлагает ответственность на яков и овец, принадлежащих местным скотоводам. С 2003 года пастухи, жившие в области, где берут свое начало река Янцзы, Желтая река и река Меконг (Lancang), переселяются властями в городские пригороды, чтобы дать отдых пастбищам. Однако, констатирует Фэн Юнфэн, неспособность обеспечить переселенным пастухам средства к существованию привела к снижению уровня жизни их семей.

Проект по переселению скотоводов стоимостью 631 млн юаней (92 млн долларов США) нацелен на переселение 89358 человек в более чем 10 уездах, городах и автономных префектурах провинции Цинхай. К настоящему времени почти 60 тысяч человек из 10 тысяч домовладений были перемещены из своих домов в пригороды уездных центров, где власти должны предоставить им субсидии на оплату жилья и повседневных нужд.

В уезде Чжидуо (Zhiduo), известном как «первый уезд на Янзцы», располагается достопримечательный Хух-Сил (Hoh Xil), или природный заповедник “Kekexili”. Деревня Суоцзя (Suojia), охватывающая 8 тысяч кв км в Чжидуо, является важным местом обитания для тибетской антилопы и источником реки Тунтянь (Tongtian), притока реки Янцзы. В рамках программы экологического переселения скотоводов с 2005 года переселяли из Суоцзя в пригороды уездного центра, сформировав «переселенческую деревню» из почти 200 домов. Уездный город невелик, но между собственно городом и переселенцами имеется небольшое расстояние, из которого возникает существенный психологический разрыв между двумя группами населения.

Заместитель генерального секретаря Qinghai Three Rivers Ecological Protection Association Чжадуо (“Zhaduo”, китайское сокращение тибетского имени Таши Дорже) был некоторое время ассистентом Сонама Даржи (Sonam Dargyi), борца за спасение тибетской антилопы, удостоенного за свою работу посмертно, уже после того, как был убит браконьерами в 1994-м, награды CCTV. Чжадуо хорошо знает новоприбывших тибетцев: если они не родственники, то друзья, продолжает журналист Гуанмин жибао, посетивший вместе с ним дома приезжих. Правительство предоставило каждой семье одинаковые дома с только что выкопанным колодцем во дворе и печью в центре дома. И это все, чем обеспечивают жилье власти. Каждое домовладение получает ежегодную субсидию в 6 тысяч юаней ($877) и еще 1000 юаней ($146) на топливо. Эти субсидии распространяются на 10 лет вперед, после которых переселенцы вправе вернуться в свои дома, если захотят.

Деревня этнической культуры “Куньлунь”, расположенная на южной окраине Голмуда (Ge’ermu), заселена в основном экологическими переселенцами из уезда Qumalai, где берет свое начало Желтая река. В «Куньлуне» насчитывается 240 домовладений, обитатели которых, как и в Чжидуо, живут за пределами собственно города. Их дети могут посещать школы и обращаться в больницы города, однако к ним по-прежнему относятся как к «понаехавшим», официально относящимся к администрации своего уездного правительства.

Церинг Лобсанг считался в уезде Qumalai главой деревни. В 2005-м он, как и многие другие жители, был счастлив, узнав о переезде; жизнь в городе представлялась ему лучшей. Однако все оказалось не так легко, как надеялся он: «Здесь можно все купить, но на пастбищах у нас уже было все необходимое: все это мы получали от животных. Там мы жгли для отопления навоз, а здесь нужно платить за уголь и газ. Там мы брали воду из реки, а здесь она из водопровода, который включается только на час в день. Дома можно было найти туалет всюду, это не создает опасности для окружающей среды, а здесь есть унитаз, который без воды нельзя использовать». Церинг Лобсанг беспокоится за будущее: «Когда мы сюда приехали, мы продали всю скотину. Наши дома развалились и пастбища отошли к государству. Но теперь, оказавшись здесь, мы не может найти работу. Многие сидят целыми днями по домам».

Новоприбывших разместили в Голмуде, где до сего времени проживало немного тибетцев. В соответствии с планом в деревне должен быть построен целый ряд общественных учреждений, однако большинство их них так и не появилось. Лишь в 2006-м была построена помойка, однако ее содержимое ни разу не вывозилось. Она быстро переполнилась и стала вонять, так что у жителей деревни не осталось иного выбора, как вырыть на пустыре яму, чтобы использовать ее в качестве помойки.

Власти Qumalai, Чжидуо и Ge’ermu всегда говорили о готовности предоставить работу. Однажды правительство направило исследовательские группы для поиска решений, но какому-то прорыву помешал недостаток ресурсов и технического обеспечения. Переселенцы нередко говорят, что их просто бросили на произвол судьбы. Один кадровый сотрудник из Qumalai говорит, что живущие на окраине города пастухи сами по себе представляют «туристический ресурс»: следует развивать индустрию развлечений, основанную на конных скачках, этнических танцах и традиционных палатках. Именно такой была идея деревни этнической культуры «Куньлунь», где некоторые из переселенцев поставили палатки, устроив молодежь на рабочие места по обслуживанию и развлечению туристов; только гостей оказалось совсем немного.

В деревнях переселенцев на каждом шагу есть небольшой магазин. Для этого не нужно никакого технического оснащения, но бизнес идет медленно и они едва ли выживут. Некоторые из переселенцев уже на все плюнули и подались назад, чтобы подрабатывать пастухами у тех, кому разрешили остаться на пастбищах. Жители «Куньлун» создали камнерезную мастерскую, надеясь продавать резьбу туристам. Однако немногие визитеры не очень-то стремятся тащить домой тяжелые камни, так что удалось продать совсем мало. Теперь планируют построить фабрику одежды, но без денег стройка едва ли начнется. Чжадуо еще больше тревожит неясность, смогут ли переселенцы интегрироваться в городскую жизнь, и смогут ли они вернуться к первоначальному образу жизни, если через 10 лет поедут назад.

Традиционный образ жизни тибетцев дружелюбен к окружающей среде, особенно благодаря тибетским религиозным традициям. Тибетский буддизм поддерживает уважение к природе и всему живому, а его поучения о почитаемых горах и священных озерах вполне соответствуют нынешним концепциям защиты окружающей среды. Очень эффективно и легко, как показал опыт сотрудничества организаций Qinghai Three Rivers Ecological Protection Association и Conservation International, использовать эти традиции и религиозные поучения, чтобы призывать местных пастухов бороться против нанесения вреда окружающей среде. «Если местные жители и без переселения могут осознать [необходимость] защиты окружающей среды и устойчивого развития, какой же смысл перемещать их?», - отмечает Чжадуо. Возможно, именно в этом кроется новое решение, заключает Фэн Юнфэн на China Dialogue.

* * *
Расположенная на Тибетском плато область южной провинции Киьая Цинхай, где находятся истоки трех рек – Янцзы, Желтой и Меконг, занимает площадь 302,5 тысячи кв км с населением в 556 тысяч человек, 90% из которых составляют тибетцы. Кроме того, здесь живут монголы, а также представители народностей хань, хуэй и салар (Salar).

Исторически это зона альпийских лугов, испещренная озерами, где обитает множество диких растений и животных. В течение последних десятилетий ледники и снежный покров на горах стали сокращаться. Озера и заболоченные земли уменьшаются, почва высыхает и становится пустынной. На обширных площадях отмечены потери соли и воды. Процесс опустынивания и деградации пастбищ продолжается; по угрозой исчезновения оказались леса и 20% местных видов. В некоторых регионах местным жителям становится труднее добывать себе пропитание: у них не остается иного выбора, кроме переселения.